Когда залиты светом пейзажи, плывущие мимо,
И в вагоне не душно, спасибо опущенной раме -
Ощущай благодушно, как ветер играет вихрами!
Пусть там где-то Москва накрывается тучей ползучей -
Мне теперь трын-трава, вот такой вот я нынче везучий,
А точнее, везомый по Крыму на керченском скором,
И почти невесомый, делам недоступный и спорам.
Так, свободный от груза, качу мимо сел полусонных,
Где растет кукуруза, и в золоте каждый подсолнух,
Где по улицам кружат не джипы, а велосипеды,
И хозяевам служат еще "москвичи" и "победы".
Рудименты державы вкусили рожденья второго,
Если что здесь и ржаво, то только бока у коровы.
Зреют тыквы. Полей золотится под солнцем убранство,
Да ряды тополей разделяют пунктиром пространство.
Это место вне времени, это пейзаж вне контекста,
Здесь не чувствуешь бремени вечной борьбы и протеста.
Что здесь, собственно, значат угары, уколы, укоры?
Степь да степь. Да маячат вдали невысокие горы.
О, я знаю - все это иллюзия праздного взгляда,
Нет ни вечного лета, ни крымского райского сада.
На любом полустанке - все те же проблемы и страсти,
Кучи дел, перебранки, разборки народа и власти.
Потому и хочу я считать, что не в пункт назначенья
Я в вагоне качу, а лишь ради процесса каченья,
И, иллюзию для, не закончатся эти просторы -
Золотые поля, тополя и неблизкие горы.
август 2005
http://yun.complife.info/
Journal information