Компактное изложение известного не очень многим.

Побывал на лекции Александрова – автора нашумевшей диссертации о Власове и власовцах. Лекция была о большевизме. Не очень-то хотелось выходить в дождливый день, но зал Культурного центра на Покровке я люблю за красоту и акустику и, кажется, это соображение пересилило:). И не пожалел: оратор говорил складно, интересно, и видно было, что у него в голове все довольно хорошо уложено. Вот основные тезисы, как я их законспектировал:

- все, с чем мы сейчас живем – от одежды до размера зарплат – так или иначе обусловлено произошедшим 100 лет тому назад;

- понятие «сталинизм» – это советская подмена «большевизма», наследие идеологии XX съезда, когда плохому Сталину советские противопоставили «хорошего» Ленина;

- конец большевистской революции – это «съезд победителей» в январе 1934 г., который праздновал успех коллективизации, то есть превращение крестьянства в бесправных батраков, принадлежащих номенклатуре компартии; коллективизация была неизбежна, потому что вопрос стоял так: либо закончится нэп, либо должна закончиться советская власть. Нэп уже начал захлебываться, а деревня богатела, у крестьян скопилось много денег, но значительную их часть просто не на что было потратить, цены росли. Даром же отдавать с/х продукцию они, разумеется, не хотели. Оставалось отнять. Террор при этом был неизбежен – коммунистов было довольно мало (тысяч двести), и они натворили уже столько преступлений, что в случае неудачи и потери власти их просто стерли бы в порошок;

- СССР – это земшарная республика Советов, а не форма национальной государственности; никакой другой цели помимо мировой революции и разрушения капиталистического строя соввласть не преследовала, и Сталин от этой задачи отнюдь не отказывался; компартия до самого конца тратила народные деньги на поддержку левых движений по всему миру (последний транш на эти цели, за подписью Горбачева, датирован летом 1991 г., когда в СССР на полках магазинов уже ничего не было);

- большевизм всегда подменял подлинные слова фальшивыми: так, слово «революция», ассоциируемое с массовым стихийным движением, стало применяться к большевистскому перевороту, суть которого состояла в том, что состоявшие при местных Советах большевистские вооруженные организации синхронно выступили и захватили власть (потом это будет названо триумфальным шествием Сов. власти, хотя большевики признавали только те советы, в которых они доминировали, а прочие разгоняли);

- Красный террор начался в первые же дни после переворота, а отнюдь не в сентябре 1918 г., вопреки советской мифологии; массовые убийства по социальному признаку начались в декабре 17-го - расстрелы в Севастополе на Малаховом кургане офицеров, арестованных и истребленных просто на основании данных телефонного справочника, а весной уже весь Крым утонул в крови;

- ленинская статья конца 1917 г. «Как организовать соревнование» – это людоедский призыв к уничтожению «паразитических классов» силами местных Советов, даже соратники испугались ее, и ее не печатали до 1929 г.; но мысль и интенции «Ильича» она отражает в полной мере;

- для большевизма очень важно, чтобы человек перед смертью был разрушен морально, и на смерть отправляли уже оболочку человека (пример Бухарина);

- Ленин отнял у русских свободу слова, Сталин – свободу молчания: нужно было все время доказывать свою лояльность, в то время как в Рейхе и уж тем более в фашистской  Италии вполне можно было безнаказанно  удалиться в частную жизнь; большевизм же ничего подобного не дозволял, он контролировал и духовную, внутреннюю сферу человека;

- большевикам удалось к концу 30-х практически уничтожить крупнейшую поместную православную церковь в мире – при равнодушии большинства православного населения;

- Москву во время «кровавой недели» вполне можно было отбить у большевиков, если бы Поместный собор Российской Православной церкви, заседавший в эти дни в Москве и остававшийся последним авторитетным органом, призвал народ подняться и идти к Кремлю поддержать его защитников; однако только треть делегатов съезда проголосовала за этот призыв, а большинство – нет (мол, церковь вне политики); здесь была пройдена реальная развилка, поскольку «белая Москва» поменяла бы всю картину;

- Белое движение было вооруженным сопротивлением русской национальной интеллигенции, и большинство его членов не принадлежали к числу имущих (95 процентов были из лиц, живших на жалованье);

- непредрешенчество было для белых вполне разумной стратегией, позволявшей объединить самые разные антибольшевистские силы от социалистов до монархистов;

- причин поражения белых много, но главная одна: Гражданская война слишком быстро закончилась, и крестьяне не успели осознать, как их обманули большевики; они это поняли и «раскачались» только тогда, когда Белое движение уже потерпело поражение, а если бы сразу, то красные могли быть разбиты; в Белом движении участвовали максимум 800 тысяч (это если с семьями, т.е. по самому гамбургскому счету), а впоследствии только в 1930 г. в крестьянских восстаниях участвовало около 1,8 млн человек, то есть гораздо больше, чем в БД, а всего в этот год было 6 тысяч восстаний (по данным ОГПУ);

- крестьянские повстанцы терпели поражение по двум причинам: не было боеприпасов и не было полевых командиров. Почему советские агенты так стремились уничтожить руководителей РОВС, например Кутепова? Они боялись, что офицеры возглавят восстания крестьян. Кутепов планировал в начале 1930 г. высадку на юге России силами 4 тысяч офицеров – это в разгар коллективизации. Можно представить себе, как в таком случае полыхнул бы Юг;

- Сталин, скорее всего, был убит своими соратниками, которые терпеть его больше не хотели и для которых он сделался крайне опасен; они понимали, что без смены власти котел разорвет: в это время в местах заключения содержалось уже 5,3 млн человек; для сравнения – в 1911 г. в царской России всего 170 тысяч человек заключенных, из них лишь полторы тысячи политических преступников;

- о символике: сейчас нашему государству больше подошел бы красный флаг РСФСР с синей полосой. Сочетание «Гимна партии большевиков» 1938 г. в качестве государственного гимна РФ с усеченным царским гербом и с трехцветным флагом представляется шизофренией;

- немцы приняли нацизм добровольно, и то, что называется немецким сопротивлением – это лишь десятки идеалистов с европейской совестью; наш же народ большевизм в целом не принимал, сопротивление никогда не угасало, лишь меняло формы. Но ко времени перестройки большинство населения считало уже советскую власть своей: это результат селекции в трех поколениях, приведшей к осовечиванию народа.

Что касается власовского движения, то Александров его особо не затрагивал, но вопросов, конечно же, избежать не мог. Тезисы его в ответах на вопросы сводятся к следующему:

- власовцы, разумеется, являются государственными изменниками, но таковыми являются и австро-венгерские пленные, перешедшие на сторону России в годы ПМВ, и таковыми же были и те офицеры вермахта, которые участвовали в заговоре против Гитлера в нарушение принесенной ими фюреру присяги;

- объяснить переход Власова и многих последовавших за ним на сторону немцев какими-либо корыстными расчетами не получается, потому что им комфортнее было бы этого не делать: в 1943 г., когда началось формирование власовского движения, отношение немцев к пленным уже изменилось, их стали нормально кормить и использовать в работе. Так что шансы выжить без коллаборационизма были не меньшими, чем в случае сотрудничества с немцами. Генералы, которые на сотрудничество не пошли, пережили войну и жили потом в СССР в почете  (упомянут был, разумеется, Лукин, который в плену поносил советскую власть на чем свет стоит, но стенограммы этих его допросов были, на его счастье, опубликованы уже после его смерти – а иначе ему бы крупно не поздоровилось);

- внутри верхушки Третьего Рейха была борьба за то, чтобы начать проводить разумную «восточную политику» на оккупированных территориях, но фанатизм Гитлера блокировал всякие изменения в этом смысле. Сталин, по всей видимости, очень высоко ценил эту черту фюрера и по этой причине запретил попытки покушений на него – ведь окажись на месте Гитлера более адекватная фигура, положение соввласти стало бы совсем критическим, т.к. сотрудничество с немцами приняло бы гораздо большие размеры. (В общем, получается, что если бы Гитлера не было, то Сталину следовало бы его выдумать).

Были вопросы и о Феврале. Александров считает, что никакого генеральского заговора не было, и об измене говорить не приходится. В тот критический момент Николай совершил несколько ошибок,  из них главнейшие две: 1) покинул Ставку и поехал в Ц.Село, хотя как верховный главнокомандующий не должен был так поступать; 2) отрекся не в пользу Алексея, а в пользу Михаила, на что также права не имел. Он поставил личный и семейный интерес над государственным, объявив, что не в силах расстаться с сыном. Хуже того, своим отречением не только за себя, но и за Алексея он освободил многомиллионную армию от присяги, поскольку присяга приносилась императору и его наследнику. Во всяком случае, устраивать бойню в столице Николай не хотел, поэтому предпочел борьбе отречение. Михаил тоже совершил ошибку – трон не принял и вместе с тем не отказался от него в пользу следующего в линии престолонаследия великого князя (Кирилла Владимировича), в результате чего трон остался вакантен, а страна без символа государственности, вокруг которого могли бы объединиться все стремящиеся противостоять анархии. Алексей был вполне дееспособен, он был довольно развитым и самолюбивым подростком, который все хорошо понимал и, похоже, надеялся царствовать. Он вполне мог быть императором при временном регентстве Михаила и ответственном перед Думой министерстве – это была бы легитимная и жизнеспособная конструкция.

Конец конспекта. Уффф)))